Отчаявшись, у варваров ли, кельтов
я вызнала таинственный обряд,
и ты пришёл в рябиновую дельту,
под мраморное небо октября.
Пришёл голодный, хищный и усталый
на запах дома, хлеба и тепла,
когда заката ялик обветшалый
разбойная затапливала мгла,
и я тебя – босая и нагая,
с огнём весёлых ягод на груди -
тепло, и плоть, и душу предлагая,
ждала, звала: иди ко мне, иди
да волчьей не обманывай повадкой,
сильнее нежность ранит, а не плеть...
Как бусине рябины горько-сладкой,
в твоих ладонях долго мне гореть.